-Но мы точно сядем?

   -Сесть сядем точно, - подтвердил компьютер, - просто придётся экономить энергию, но после посадки взлететь не сможем никогда, рекомендую после посадки сразу открыть малый вспомогательный люк, моя энергия иссякнет, рубка управления будет отключена навсегда, и сделать это вручную станет не возможным.

   -Хорошо, после посадки открыть малый вспомогательный люк. Какова его площадь?

   -Около двух квадратных метров, люди смогут выбраться, в него ведёт шлюз, шлюзовые камеры можно будет открыть вручную, это здесь, - компьютер показал план корабля, и Лена кивнула про себя.

   -Я знаю, где это, всё в порядке.

   -Вы сможете выбраться из меня, но настроить таймеры криогенных камер вы также не сможете. Придётся вам сделать это сейчас. У вас есть два часа, чтобы решить, кого вы разбудите, и через сколько времени. Это может быть любой срок. Но изменить его вы не сможете, я предполагаю отключение питания, из-за истощения ядерного изомера после посадки.

   -А нельзя ли сэкономить энергию при посадке, так чтобы мы тебя не потеряли, компьютер?

   -Нет, ядерный изомер работает только в мощном электромагнитном поле, чтобы получить энергию из него, надо поддерживать это поле, я уже включил поляризатор ядерного изомера, и после отключения его, включить повторно уже не смогу, энергии аккумуляторов не хватит. Поддержание электромагнитного поля осуществляется ядерным изомером же, и требует энергии, и его энергия полностью иссякнет самое позднее через три часа. После этого, вы будете предоставлены полностью сами себе, поэтому, рекомендую вам подумать, и настроить таймеры для криокапсул замороженных учёных и военных, напоминаю их всего с двух баз 3224 человека, из них 357 женщин, вполне достаточно, для создания новой колонии.

   -Сколько лет?

   -Думаю долго, - сказала Лена. - Мы не можем рисковать, сначала надо адаптировать этих червячков к холоду матушки Земли, хотя бы к океану, позволить им заселить экваториальную область, создать планктон, водоросли, мы не можем рисковать, очевидно, червячки справятся с колонизацией планеты лишь через очень много лет.

   -Компьютер, сколько времени могут пролежать эти криокапсулы, до возникновения вероятности отказа пол процента?

   -Я думаю, - компьютер начал считать и замолчал почти на минуту, а мы ждали ответа, - криокапсулы выдержат десять миллионов лет. После чего вероятность отказа станет быстро расти.

   -Хорошо, тогда сделаем так, - решил я, - двенадцать колонистов, среди которых Анни, первый профессор, Жигунов, Дарья, Вадим и... Должны быть разбужены через двадцать пять лет после посадки, всего семь женщин и пять мужчин. Все остальные колонисты должны пролежать в криокапсулах четыре миллиона лет, после чего, они все, одновременно должны быть разбужены.

   -Принято, - сказал компьютер. - Таймер установлен, данные сохранены и подтверждены.

   -Я думаю так, если мы выживем и построим цивилизацию, мы их и так найдём способ разбудить, да Лен? Сколько времени нужно, чтобы двенадцать человек, наплодили несколько сотен миллионов детей, и построили новую цивилизацию? Не так долго, всего несколько тысяч лет, при наших-то знаниях. А если мы не выживем, то дадим червячкам максимум времени, чтобы колонизировать и вылечить Землю. Чтобы когда колонисты проснутся, Земля стала к тому моменту максимально пригодна для жизни. Думаю, через четыре миллиона лет станет теплее, ледники ещё немного отступят, протает вечная мерзлота. А червячки и бактерии корабля построят на Земле новую экосистему, пусть хотя бы примитивную, хотя в их генах, генетическая память пяти миллиардов лет эволюции, и потому они справятся с этой задачей куда быстрее, чем первые простейшие на заре времён.

   Я подошёл к Лене, больше мы ничего не могли с ней сделать, обнял её, а корабль начал менять орбиту и готовиться к посадке на Землю. Нам с ней предстояло провести на этой планете вдвоём, и только вдвоём ближайшие двадцать пять лет, срок исключительно долгий, и только сделанная когда-то очень давно нашими генетиками ретро операция, вылечившая всё человечество от старости, давала нам надежду на то, что когда-нибудь наша тяжёлая жизнь станет легче. И я верил, мы выдержим это ожидание и борьбу, потому что у нас уже была репетиция на Белом лебеде, и я верю, что смогу выдержать и выжить в этом новом мире, каким бы он не был скучным, какой бы не была тяжёлой моя жизнь. Тем более, что теперь я знаю, рано или поздно, рассвет наступит, и мы сможем жить полноценной и насыщенной жизнью.

   Корабль сбросил скорость, снизил орбиту, вышел на заданную траекторию, сбросил скорость ещё, включил основные двигатели и вошёл в атмосферу планеты. Компьютер знал, очень важно попасть точно туда, куда показали люди. У него был всего один инструмент для наведения, рентгеновский радар, да и у того работал всего один блок. Но машина ждала этого момента два миллиона сто тысяч лет, потому что в недрах её корпуса жила искорка будущей человеческой цивилизации, шанс на новое начало, три с лишним тысячи людей, мужчин и женщин. И это будущее его создателей, вида, и весь смысл существования машины заключался в том, чтобы служить людям и обеспечить их будущее. Поэтому бесчувственная машина старалась, и делала всё возможное, чтобы попасть именно туда, куда нужно. В место, где течёт река, и недалеко море, а ещё там сейчас теплее всего на планете и нет высоких приливов, которые тоже могли стать проблемой для колонистов.

   Корабль осторожно сел, ткнулся в почву, выключил двигатели и открыл запасной люк, на этом энергия его ядерных изомеров кончилась, и компьютер навсегда угас. Миссия была выполнена, люди, новое начало, были доставлены на поверхность планеты Земля. И когда-нибудь очень не скоро родится новая земная цивилизация, и быть может, построит новые города и звездолёты, и станет ещё более могущественной, чем прежде, и никогда не проиграет второй раз каким-нибудь более сильным силлитам, потому что слишком страшна цена поражения в звёздной войне.

   Мы с Леной нашли запасной люк, прошли через прозрачный шлюз, открывавшийся вручную, и вылезли наружу, здесь было раннее утро, ещё довольно темно. Лена вздохнула полной грудью холодный ночной воздух, и спрыгнула из люка на мелкий гравий, я последовал за ней, и встал рядом, мы всё ещё были покрыты противной слизью, а червячки, приклеившиеся ко мне, мёрзли на утреннем холоде и погибали. Но их органические вещества, аминокислоты, и живые бактерии уже заражали ранее стерильную планету, и скоро, сравнительно скоро, по меркам истории, эти бактерии вырастут в нечто более сложное.

   -Пошли за мной, смотри, там скала.

   Я последовал за Леной, она быстро, чтобы согреться пробежалась, я побежал за ней вслед, посмотрел в небо, оно было тёмно-синим, а на востоке красным. Очень необычно для меня, я привык к зелёному и жёлтому, боже, как давно я не видел неба, пусть хотя бы такого. Десять лет на Белом лебеде в тесноте коридоров, десять лет... Я догнал Лену и вскарабкался на скалу, она была высокой, и нас продувал сильный ледяной ветер, посмотрел на запад, там был наш корабль, огромная металлическая гора высотой триста метров, возвышающаяся над рельефом этого мира.

   -Посмотри туда.

   Я обернулся и увидел восход, Солнце, жёлтое, и красное по краям восходило на горизонте, мой первый восход нового мира, в котором я буду новым началом. Теперь здесь, как бы не были противны эти червяки и то, что мне придётся есть на корабле, но если я захочу, я всегда смогу выйти из тёмного корабля и увидеть этот восход, увидеть небо, а там, вдали горы, точнее холмы, и пыль, и воду, и океан, холодный, но настоящий, шумящий, почти живой. А то, что мне придётся провести следующие двадцать пять лет с Леной, что ж, я буду не один. И она тоже сильная, не слабее меня, и мы выдержим. Потому что есть этот красивый мир, и есть надежда на будущее.

   -Надо сходить искупаться в океане, вода жутко холодная, и наверно будет холодно, но мы, наконец, смоем с себя эту слизь.